Лототип виртуального музея маяков мира

 В средней части Онежского залива Белого моря на одном общем мелководье лежат два острова — Большой Жужмуй и Малый Жужмуй.
Берега Большого Жужмуя более возвышенные и к северо-западу обрывистые. Поверхность его сравнительно ровная, сверху покрыта тундровой растительностью. Остров имеет в направлении на юго-восток длину 2,5 км и ширину с северо-востока на юго-восток около 2 км. Посреди острова есть озеро с пресной водой.
Малый Жужмуй менее высокий, поверхность его покрыта лесом.
На заре развития мореходства на Белом море в районе островов всегда наблюдалось оживленное движение судов. Здесь пролегали морские дороги к Соловецким островам, к портам Кемь, Онега, Сорока (ныне Беломорск), к становищам и местам звериного промысла.
Исследователь Русского Севера С. Морозов, посетивший острова в середине прошлого столетия, сообщает: “Длинный (Большой. —Авт.)

Жужмуй слева лесистый и зеленый, справа каменистый и черный... Там и сям прорезаются в ночном полумраке деревянные кресты, которыми уставлены чуть ли не вплотную все берега и острова Белого моря”.

 

 

Если штормовой ветер застигал суда при входе в Онежский залив, они устремлялись к Жужмуйским островам, где можно было укрыться от свирепых северных ветров и переждать непогоду. Не на один день застревали здесь мореходы и богомольцы с Соловков. Когда кончались продукты и таяла надежда на спасение, они брались за топоры и сооружали кресты. Их делали большими и ставили на видных местах, чтобы были заметными издалека. Считалось, что чем больше крест и чем выше он поставлен, тем скорее море успокоится. После водружения креста, уверяли старожилы, ветер всегда стихал и менялся на попутный. Ставили кресты и на могилах, и просто в знак благодарения бога за избавление от беды и за удачный промысел.
Среди множества этих сооружений выделялись “навигационные кресты”. Они были выше других и поперечина их всегда и везде устанавливалась в направлении меридиана (см. также очерк “Абрамовский”). Один из таких крестов был сооружен Петром Великим в 1684 году на берегу У некой губы.
В 1837 году главный командир Архангельского порта вице-адмирал А. И. Траверсе (сын маркиза И. И. Траверсе, морского министра в 1811—1827 годах) писал в Гидрографический департамент: “Ныне поморские жители, по частому их плаванию, равно для сохранения от нередко случающихся гибелей других мореходцев признают крайне необходимым устроить маяк в Онежском заливе на острове Большом Жужмуе... отстоящем от Архангельска в расстоянии 270 верст... Маяк этот очень важен — в Онегу нынче приходит до 50 коммерческих судов, а плавание в Онежском заливе сопряжено с большими трудностями. Множество островов, подводных камней и мелей ничем не обозначено, переменные течения от приливов и отливов изменяются с каждым часом и требуют от мореплавателей большой бдительности и осторожности даже летом. Суда подвергаются большой опасности и нередко гибнут, торопясь домой. Остров Большой Жужмуй как стена, за которой они скрываются от ветров, туманов и непогод. Суда, идущие в Онегу, в настоящее время не имеют никакого определительного пункта, необходимого в ночное время” [13].
По специальному решению Адмиралтейств-совета (см. очерк “Жижгинский”) постройку маяка запланировали на 1850 год. Место для него выбирал управляющий беломорскими маяками полковник Корпуса флотских штурманов Г. Никифоров. В 1846 году он исследовал остров и рекомендовал возвести башню на высоком холме невдалеке от западной оконечности острова Большой Жужмуй.
Несмотря на специальное решение Адмиралтейств-совета, деньги на строительство долго не выделялись. В апреле 1865 года командир Архангельского порта распорядился приступить к строительству на портовые средства. В Архангельске срубили дома и в разобранном виде доставили на остров. Весной 1866 года приступили к сборке. Однако в апреле от Морского министерства неожиданно поступило распоряжение: “Во исполнение высочайшей воли... решено ввиду ограниченной нормы расходов... никаких работ по возведению вновь Беломорских маяков не предпринимать и начатые работы по постройке служб при предполагаемом Жужмуйском маяке на этом острове не устраивать. Заключенный контракт с подрядчиком расторгнуть” [14].
Два года недостроенный маяк под охраной двух нанятых сторожей ждал решения своей судьбы. Когда деньги на содержание сторожей кончились, возникла угроза потери уже выстроенных сооружений. Опасаясь этого, судовладельцы Кемского уезда направили управляющему Морским министерством следующее прошение: “Каждую ночь, проходя мимо острова Большой Жужмуй на пути к нашим деревням, по случаю темноты мы подвергаем жизнь и суда наши большой опасности, от которой многие уже погибли. Правительство заметило, что на этом острове для избежания несчастий надо построить маяк и постройка его уже начата, но, как слышно, из-за малым отпуском денег приостановлена. Не имея почти никакого земледелия, мы достаем средства к пропитанию и уплате податей из морского промысла и для нас очень важно всякое улучшение, которое делает правительство для облегчения мореплавания и потому усердно просим Ваше Высочество, прикажите начальству окончить постройку маяка на Большом Жужмуе в будущее лето 1869 года, дабы мы избавились от несчастных случаев, бывающих почти каждую осень” [там же].
Генерал-адмирал приказал Строительному департаменту изыскать необходимые средства для завершения работ. Нашелся и сговорчивый подрядчик — архангельский купец В. Я. Серебряков. Он согласился выполнить работы с условием рассчитаться с ним в течение трех лет.
21 января 1871 года Гидрографический департамент опубликовал в Лоцманских заметках извещение о том, что “...B Белом море в августе месяце предполагается окончить постройкой маяк на острове Большой Жужмуй. Здание маяка восьмиугольное, бревенчатое, желтое с металлическим фонарем, осветительный аппарат катоптрический, состоящий из 20 ламп. Огонь маяка постоянный белый и освещает весь горизонт. Возвышаясь от основания на 76, а от горизонта на 146 футов, огонь маяка виден за 12 итал. миль. Жителей на острове, кроме маячных служителей нет, но предполагается в течение навигации иметь на острове лоцманов для проводки судов в морские шхеры...” [там же].
1 августа 1871 года маяк начал действовать. Его обслуживала команда: смотритель — подполковник Корпуса флотских штурманов

Мехреньгин и с ним трое вольнонаемных служащих (два отставных матроса и архангельский мещанин).
Через два года на маяке случилась беда. В июне 1873 года шхуна “Полярная звезда”, обслуживавшая маяки, зашла на Соловецкие острова, где ее команда услышала весть о несчастье на Большом Жужмуе — все люди погибли: то ли передрались, то ли умерли от болезней. Командир шхуны немедленно сообщил о случившемся в Архангельск, а сам направился к острову. Оказалось, что смотритель и вся команда умерли один за другим от цинги. В акте расследования этого несчастного случая было отмечено: “Порядок смерти слишком ясен. В маячном журнале значится, что первым умер служитель Сотников 18 января; журнал окончен 8 марта; следовательно, смотритель умер вторым после 8 марта. Это видно также из того, что за ним были ухаживающие, так как он прилично одет и уложен. Третьим умер тот, который лежал на рундуке, а последним умер тот, который лежал в положении земного поклона. Причина смерти — цинга... Пребывание наше окончилось погребением тел с подобающей честью — со шхуны были сделаны по три пушечных выстрела...” [4].

Маяк Жужмуйский

После этого случая был принят ряд мер по улучшению на маяках жизни обслуживающего персонала: изменились в лучшую сторону нормы снабжения продуктами и одеждой; маячникам разрешили
иметь оружие для охоты; была учреждена ежегодная инспекция для выявления нужд служащих. На самом Жужмуе, где команда находилась круглый год, было разрешено маячникам жить семьями.
В 1898 году на острове построили часовню и организовали библиотеку. Известный гидрограф начала XX века П. И. Башмаков, который был сыном служителя Жужмуйского маяка, писал, что библиотека имела богатое собрание книг, среди которых была даже “История государства Российского” Н. М. Карамзина.
К началу XX века деревянная башня, простоявшая более 30 лет, пришла в ветхое состояние, и ее решено было перестроить. Дирекция маяков Белого моря объявила конкурс на лучший проект нового
Жужмуйского маяка. Его выиграл Путиловский завод в Санкт-Петербурге, разработавший вариант недорогой ажурной железной башни в виде пирамиды с цилиндрической внутренней трубой, в которой располагались винтовая лестница и подъемное устройство.
Катодиоптрический осветительный аппарат был заказан парижской фирме “Барбье, Бенар и Тюрен”. Руководителем строительства был назначен инженер-подполковник Затурский.
В 1909 году новый маяк, установленный на высоте около 50 м от уровня моря, начал действовать. Он светил постоянным белым огнем, обеспечивая дальность видимости до 16 миль. Башня маяка с фонарным сооружением сохранила свой внешний вид до настоящего времени.
В 1919 году начали возводить на острове новые дома для смотрителя и служащих, но Гражданская война и военная интервенция надолго затормозили строительство — не хватало рабочих рук и строительных материалов. Как сообщало Управление по обеспечению безопасности кораблевождения на Белом и Баренцевом морях (Убекосевер) в 1920 году, “для завершения строительства нанять можно только девочек и мальчиков, так как крестьяне из окружающих деревень не идут, а людей, занятых на заводских предприятиях и находящихся в рыбно-звериных артелях и на советской службе, нанимать запрещено”. Завершена стройка была только в 1923 году. Были выстроены два новых жилых дома, баня и хлев для скота.
В последующие годы навигационное оборудование маяка непрерывно совершенствовалось, а бытовые условия жизни маячников улучшались. В 1982 году был произведен очередной капитальный ремонт, сданы в эксплуатацию маячно-техническое здание и два новых жилых дома.
Из семей маячников наиболее известны Башмаковы, служившие на маяке в конце XIX — начале XX веков. Сын смотрителя маяка в 1890—1902 годах Ивана Павловича Башмакова Павел Иванович, о котором мы уже упоминали, стал известным гидрографом, профессором, автором ряда научных работ, в том числе по устройству и эксплуатации маяков. Его имя носит пролив в архипелаге Земля Франца-Иосифа. Двое других сыновей Ивана Павловича стали офицерами.
На территории маяка имеется единственное на Севере России сохранившееся полностью кладбище маячников. На нем, в частности, похоронена старейшая служительница В. А. Агеева, прожившая на маяке 71 год!
В настоящее время один из красивейших маяков Севера продолжает надежно служить мореплавателям. Он светит белым длительнопроблесковым огнем на расстояние до 20 миль, обеспечивая безопасность плавания в южной части Белого моря.

Маяки упоминаемые в материале: